кленовая роща --->

Люпинка, подхватив свою добычу, шла чуть позади Углехвоста, необычно задумавшись. Болтливая прежде, она присматривалась к покатой спине соплеменника, к лопаткам, выступающим в длинной шерсти, и смотрела с таким удивлением, будто бы видела воителя впервые. И когда Углехвост успел превратиться в интересного, привлекательного соплеменника?

"Нет, скорее, не так", - поправила себя Люпинка, уходя правее, на одиночную охоту, - "когда я успела заметить, что в племени есть симпатичные коты?"

Принюхавшись, буро-белая остановилась, взяв след полевки. Поставила лапу, рядом - другую, будто бы остановила мысли в точке: она удивлялась себе и тому, что стала замечать что-то другое.
И дело было не в Углехвосте. Наверное. Дело было в Люпинке: до сих пор в ее жизни было одно лишь светило - ее наставник, ее предводитель, её Чернозвёзд.

"И ты заметила", - ехидно протянул внутренний голос, - "у него тоже шерсть черная".

Ахнув от этой мысли, Люпинка вздрогнула, наступила на ветку и спугнула мышь быстрее, чем успела встать в охотничью стойку. Длинная шерстка встала дыбом, бело-бурая обернулась, будто бы боялась, что кто-то услышал ее странные, пугающие мысли. Надо же, как ее вдруг дернуло - и непонятно, что удивило больше.
То, что она стала замечать котов?
Или то, что сравнила Чернозвёзда, ее кумира, с Углехвостом?

Совершенно растерянная, путаясь в этих мыслях, Люпинка с потерянным взглядом вышла из-за корня дуба - ошарашенная и без дичи.
— Добрая охота? - мягко, по-доброму спросил Углехвост, у лап которого лежала синица. Бело-бурая, непривычно тихая, подняла медовые глаза на соплеменника.

"Или", - продолжал мысль ехидный внутренний голос, - "тебя удивило то, что не только Чернозвёзд может быть так хорош?"

Люпинка резко прижала уши от таких мыслей, и вид от этого жеста стал несколько враждебным.
- Не очень, - тихо буркнула сумрачная воительница, ощущая, как внутри растягивается стыд.
- Так получилось, - зачем-то оправдалась Люпинка, отряхнувшись и словно сбрасывая с плеч непрошенные мысли.
- А тебе сегодня предки благоволят.

Люпинка погрузилась в себя и одновременно - с каким-то любопытством, по-новому, что ли, взглянула на соплеменника. Он всегда был так участлив? Внимателен? Признаться, буро-белая скорее ожидала, что самец пожурит ее за упущенную дичь.

Или ты привыкла, потому что так делал твой наставник?

Коготок больно царапнул где-то внутри: признаться, Люпинка скучала по времени, когда Чернозвёзд был всего лишь первоклассным воителем и ее наставником, глашатаем. Почти все его внимание было направлено на то, чтобы воспитать из Люпинушки - достойную воительницу, и ей хотелось верить, что у черношкурого получилось.
Теперь буро-белая остро почувствовала - и чем старше становилась, тем острее, - что стала всего лишь рядовой соплеменницей, одной из многих. В конце-концов, на ее же глазах, тогда совсем еще молоденькой и не думающей о романтике, Чернозвёзд выбрал в подруги другую. Кольнуло ли это Люпинку в бытность ученицей? Совсем нет. Даже не заметила.

А сейчас кололо.
Ведь ей всегда хотелось быть лучшей.
А раз Чернозвёзд выбрал не её, значит... значит лучшей был кто-то другой.

— Все в порядке? — мягкий голос Углехвоста почти обволакивал, и буро-белая подняла медовый взгляд. — У тебя что-то болит? Если да, то давай вернемся в лагерь, покажешься Цаплекрылке, она мигом подлечит.
- Все хорошо, - чувствуя себя неловко от такой неприкрытой заботы, Люпинка повела плечами и отвела глаза. Черный воитель предлагал вдвоем загнать дичь, и буро-белая почти согласилась, как вдруг услышала на коре коготки скребущейся птицы. Заскочив за корни дуба, сумрачная кошка сцапала хорошего королька, и на душе стало как-то легче.
И взгляд вернула на Углехвоста, словно по-детски надеясь на похвалу. Вторая добыча за день - очень даже неплохо, учитывая, как сильно оправляющемуся после паводка племени нужна еда.
- Спасибо, Углехвост, - смягчившись после своего успеха, пророкотала Люпинка, глядя на воителя спокойно и почти благодарно. - Признаться, не помню, чтобы кто-то был так ко мне внимателен. Правда, спасибо, - совсем уж на себя непохоже мяукнула буро-белая, лапой слегка переворачивая своего королька - словно бы искала, куда лапы деть да взгляд опустить.
Не привыкла к такому.